Один из этапов марафона приняла и томская исправительная колония строгого режима №4. Как в последние годы изменилась пенитенциарная система и в каких условиях живут современные осужденные? Об этом мы поговорили с подполковником внутренней службы, временно исполняющим обязанности начальника ИК 4 Дмитрием Поздняковым.
Где же наказание?
– Дмитрий Владимирович, побывав на Дне открытых дверей в исправительной колонии строгого режима, мы видим, что условия содержания вполне достойные, даже можно сказать «санаторные». Совершенно не чувствуется гнетущей обстановки. В чем же суть наказания?
– Главное наказание в самом факте лишения свободы. Есть виды режима – общий, строгий, особый. У нас колония строгого режима для впервые осужденных к лишению свободы.
При этом в колонии три вида условий содержания – обычные, облегченные и строгие. Прибыв в колонию, все попадают в обычные условия. За первые две недели сотрудники соцзащиты, бухгалтерии, воспитательного, оперативного отделов и отдела безопасности выясняют все проблемы. Кому-то нужно пенсию оформить, кому-то нужны паспорт или полис медицинский и так далее. Потом мы узнаем, какие у человека есть специальности и способности, и, исходя из этого, подбираем род занятости. С каждым работает психолог, выявляет и корректирует с помощью разных методик возможные проблемы – трудности адаптации в коллективе, повышенную агрессивность и конфликтность, стрессовые и депрессивные состояния.
После этого происходит распределение по отрядам. Кто хорошо себя проявляет, после 9 месяцев переводят на облегченные условия содержания. Это значит, что им разрешены не три, а четыре свидания в год. В отряде есть и душ и стиральная машинка-автомат. У них и квадратура жилой площади побольше, есть возможность посещать библиотеку и спортзал. Такие бонусы стимулируют хорошее поведение.
–Почему при всех таких более чем гуманных условиях некоторые возвращаются в исправительные учреждения?
– Сотрудники пенитенциарной системы работают над недопущением рецидивов преступлений, подготавливая осужденных к освобождению. Но это должны быть комплексные меры и сотрудников колонии, и органов внутренних дел, и органов местного самоуправления. После освобождения ситуации бывают разные – сложности с трудоустройством из-за судимости, с психологической и социальной адаптацией. Часто остаются прежние связи, которые опять затягивают в криминальную среду. Нередко с заключенными и жены разводятся и родственники переезжают. А без дома, без работы и семьи проще вернуться к преступной деятельности.
Потребность в занятости
– Вы довольно долго в этой системе. Как меняются исправительные учреждения? Есть какая-то тенденция?
– В последнее время – устойчивый курс на гуманизацию в рамках международных страндартов. Вследствие серьезных реформ и преобразований нашей задачей стало перевоспитание человека, подготовка его к жизни на свободе.
– Это с изменением подхода появились на территории колонии и церковь, мечеть и школа?
– Нет, это было всегда. Единственное – сейчас стало проблематичнее с трудоустройством. Большая половина осужденных имеет имущественные иски, их нужно гасить, возмещать ущерб потерпевшим. Поэтому наша задача – всем найти работу. Одни трудятся в промышленной зоне – в автосервисе, в швейном, деревообрабатывающем, кузнечном цехах. Другие упаковывают индивидуальные рационы питания для осужденных. Есть производство метел. Кто-то работает сантехниками, электриками, строителями, отделочниками, дневальными в отрядах, уборщиками. Но этого все равно недостаточно. Из 1600 заключенных у нас работают около 300 человек.
Раньше работал кирпичный завод, где были трудоустроены около 800 наших подопечных. Сейчас завод остановлен, это частная собственность. И мы предоставляем рабочую силу в минимальном количестве – 20 осужденных участка колонии-поселения. Кроме этого у колонии в центре города площадь ограничена. Но мы используем каждый участок земли – в этом году закупили оборудование и стали готовить кур-гриль, которые продаются в нашем магазине. Вскоре будем делать концентрированные соки и на участке колонии-поселения производить ржаную и пшеничную муку.
– А чем тогда заняты остальные?
– Остальные учатся, посещают библиотеку, спортзал, готовят программы для КВНов и конкурсов художественной самодеятельности. Работают спортивные секции, кружки прикладного и литературного творчества, музыкальный, вокальный, изобразительного искусства и редакционная коллегия, выпускающая стенгазеты. В учреждении созданы все условия для развития творческих способностей осужденных. Наша задача – максимально привлечь к мероприятиям, не оставить без внимания. С книжным фондом у нас проблем нет, нам постоянно приносят литературу и родственники осужденных, и ветераны ведомства, и работники разных учреждений города.
Духовное развитие играет большую роль. Многие посещают церковь или мечеть. Кстати, есть и те, кто здесь начинает верить в Бога, совершает обряд крещения, венчания. Община православных верующих насчитывает 122 человека. Остальные, около половины от общей численности, посещают церковь по распорядку дня, по желанию. А на религиозные праздники все идут на службу. У нас церковь названа в честь Сретенья Господня, и в этот праздник службу совершал митрополит Томский и Асиновский Ростислав. Осужденные имеют возможность поклониться святым мощам и животворным иконам, которые привозят в Томск.
– Можно ли составить какой-то общий портрет осужденного?
– Это мужчина от 27 до 37 лет, как правило, со средне-специальным образованием. С высшим у нас отбывают наказание 72 человека. А 128 человек вообще без образования, они ходят в вечернюю школу, в профессиональное образовательное учреждение. Ни один из них не освобождается, не получив специальность. Даже те, кто уже имеет образование, все равно не упускают возможность получить дополнительную профессию – электросварщика, стропальщика, слесаря по ремонту автомобилей, слесаря-электромонтажника, машиниста подъемных машин, пчеловода, машиниста-оператора котельной на твердом топливе. В рамках программы ресоциализации «Доступное высшее образование – осужденным», разработанной администрацией школы, в 2009 году был открыт учебно-консультационный центр. Осужденные дистанционно обучаются в Московской гуманитарной академии и заочно в Томском политехническом техникуме. Выйдя на свободу с профессией, и не одной, можно найти работу или трудоустроиться в учреждении. И, что немаловажно, на документе об образовании не ставится отметка исправительного учреждения.
В основном все осужденные не потеряли социальные связи и нацелены на скорейшее освобождение. Социально запущенных практически нет. Многие считают себя невиновными, у них ответ один: «Так получилось». По мнению психологов, это защитная реакция – вытеснение тяжелых ситуаций в подсознание и стремление снять с себя ответственность. У нас, в основном, отбывают наказание за тяжкие преступления – убийство, разбой, есть и насильники и наркоторговцы. В основном осужденные позитивно настроены, общаются с уважением. Мы сразу настраиваем на позитив, на условно-досрочное освобождение. Очень мало тех, у кого нет стимула получить УДО. Обычно, через пару месяцев они, общаясь с коллективом, меняют взгляды.
Личное пространство
– Мы увидели сегодня, что буквально в каждом помещении установлены видеокамеры. Они круглосуточно под надзором?
– Камеры установлены в локальных секторах и общих пространствах, в бытовых помещениях, за исключением туалетов и душевых. Есть купольная камера в жилой зоне, которая «просматривает» все локальные участки. Все это сделано для постоянного контроля за поведением осужденных и выполнением ими распорядка дня.
– И не было зафиксировано ни одной попытки сбежать из колонии?
– Не было ни одного случая. В 2006 году, наоборот, на территорию колонии через ограждения пытался перелезть нетрезвый томич. Он повис на колючей проволоке, и милиция забрала его.
– Отслеживаете ли вы, в какие условия попадает человек после освобождения?
– Конечно, работа с освобождающимися начинается за полгода до окончания срока. И у ворот колонии она не заканчивается. Есть пожилые люди, которые физически не могут добраться до дома, мы их сопровождаем. Большую воспитательную работу проводим и с родственниками, объясняем им, что люди долгое время находились в изоляции и им трудно сразу адаптироваться в изменившемся мире. Приятно, что на дни открытых дверей могут прийти родственники и сами убедиться, что здесь вполне достойные условия.
