Юрий Татаренко: «Поэт – это на всю жизнь!»

Все это мы решили выяснить у Юрия Татаренко, члена Союза писателей России, лауреата международных поэтических фестивалей, в прошлом – актера томских театров. Сегодня Юрий живет в Новосибирске, где регулярно проводит слэмы. Но не забывает и о Томске, где собирается опробовать новую форму поэтического турнира. И вот что он рассказывает... -- Что такое слэм? Первый раз я столкнулся с таким культурным феноменом, как слэм, в 2005 году в Красноярске. Ведущим того турнира был московский поэт Андрей Родионов. Около 100 человек набилось в ночной клуб. 10 из них, выбранные наугад, голосовали за понравившиеся выступления. А никакого специального жюри в слэмах не бывает. Выиграл тот турнир молодой и талантливый Артур Матвеев. Потом была пауза, в Новосибирске и Томске я не припоминаю никаких слэмов. В следующий раз я побывал на поэтическом соревновании в Украине, в Симферополе. Там проводили крупный международный поэтический фестиваль. Сперва я прошел конкурсный отбор, затем приехал выступить лично – и взял Гран-при. В рамках фестиваля было немало интересных мероприятий – в том числе и слэм. Он проводился ночью в исторических развалинах, было очень красиво. В Украине принято, что участники турнира сбрасываются символически по 10–20 гривен, победитель получает весь призовой фонд и накрывает «поляну». После той поездки я решил регулярно проводить слэмы в Новосибирске. На днях он прошел уже в пятый раз. Организация турнира простая: я вывешиваю в Интернете объявление, регистрируются около двух сотен желающих принять участие, из них около полусотни приходят лично на слэм. Регламент такой: у каждого поэта – 3 минуты (ради одного стихотворения никто не поедет). Дальше все по жребию делятся на пары, и проводятся дуэли. Победитель проходит в следующий круг. Конечно, многое зависит от везения, иногда жребий сводит сильного с сильным, а слабого со слабым. Не угадаешь, зато какой азарт! ----- Театры должны искать новую аудиторию Участвовать в слэме могут все желающие. Моя задача – не выявить лучших поэтов города, они и без того хорошо известны – а провести мониторинг литературного Новосибирска, перезнакомить пишущих стихи. И это действительно работает. Слэм – событие неординарное, поэтому и вызывает заметный интерес. На большой и яркий «сольник» способен далеко не каждый поэт. Но я замечаю, как от слэма к слэму авторы прибавляют в артистизме. Тематику и подачу каждый выбирает сам: кто-то читает босиком, кто-то – стоя на табуретке. В слэме можно все, главное – произвести впечатление на публику. Приветствуется не эпатаж, а экспрессия, детали. Голосование открытое, но сам поэт не видит, кто отдал за него свой голос. Если дуэль заканчивается вничью, то дальше проходя оба: я либеральный ведущий. Спортивный элемент в наших турнирах минимален, мы не соревнуемся, а возделываем почву, создаем культурную среду. Все равно каждый поэт знает про себя, что он гений. Авторы – эгоцентричные натуры, мнение со стороны им не так уж важно. По крайней мере, слез на слэмах я не помню: плачут порой после разносов на занятиях литобъединений. Многие приходят на слэм поделиться свеженаписанным, послушать реакцию коллег и любителей поэзии. Но все же по ходу турнира многие заводятся не на шутку, выкладываются по максимуму! В нескольких слэмах я участвовал наравне со всеми. В Новосибирске волновался больше, чем в Симферополе – все-таки столица Сибири. Моими соперниками были и члены Союза писателей, и победители городских студенческих конкурсов – борьба получилась напряженной. У попавших в тройку призеров был минимальный разрыв в голосах. Я занял второе место. Но уже в «слэме слэмов», где принимали участие только финалисты прошлых турниров, уверенно обошел всех. Шансы на победу у актеров выше, но я не виноват, что артист. Да, меня учили в театральном училище читать стихи, теперь и сам чувствую, как лучше преподнести стихотворение. Расцениваю свои выступления как мастер-класс для молодых поэтов, неискушенных в вопросах взаимодействия с публикой. Выступление – это проверка и литературного дарования, и артистизма. Новосибирские слэмы проводятся в разных местах: театрах, арт-клубах, книжных магазинах, крупных библиотеках, на улице. Дебютировал наш турнир в театре «Глобус» в апреле прошлого года. После того, как на Сибирском театральном форуме прозвучала мысль о том, что театры должны искать новую аудиторию, я обратился в отдел маркетинга «Глобуса» с идеей проведения слэма – и все получилось! -- В Томске тоже будет слэм! В Томске своих слэмов еще не проводили, хотя поэтического народа в городе много. Прообразом слэма у нас был традиционный конкурс молодых поэтов имени Орлова (я выиграл его в 2003 году). Там шло многоступенчатое голосование. Правда, оценки ставило жюри. И участвовали только молодые поэты, а на слэме ждут и седого лауреата, и зеленого юнца. Маститых авторов Новосибирска это смущает. Возможный проигрыш молодому поэту не лучшим образом скажется на их реноме. Я же воспринимаю турнир как игру. Хотя для молодых звание финалиста слэма сопоставимо с фактом публикации. Помню себя начинающим поэтом и отдаю себе отчет, как успех стимулирует, становясь подтверждением того, что ты выбрал верную дорогу, что ты не графоман, что свой талант ты должен развивать. Поэт – это на всю жизнь. С тех пор, как в 2006 году томский конкурс молодых поэтов в Томске прекратил свое существование, было организовано множество литературных вечеров, но турниров не случалось. Пора воссоздать ситуацию поэтического соревнования. В связи с этим я задумал сразу два мероприятия: провести томский слэм, а после него и всесибирский турнир. Это довольно большой проект. Рассчитываю, что в нем примут участие четыре города: Кемерово, Барнаул, Новосибирск, Томск. Уверен, будет очень интересно узнать, как томичей оценят приезжие поэты, будет ли разница в голосовании на своей и чужой площадках. Провести томский слэм – важное дело. Я чувствую себя обязанным Александру Казанцеву, который долгие годы здорово поддерживал молодых авторов, пробивал публикации в Красноярске, Новосибирске, Москве, организовывал в Томске всесибирские семинары молодых писателей, которые стали путевкой в литературную жизнь для томичей Мити Коро, Владимира Пшеничного, Насти Ануфриевой, красноярца Ивана Клинового и других. К примеру, в Новосибирске не было такой практики поддержки молодых. Там придерживались принципа: «Мы не печатаем молодых за то, что они молодые». А Казанцев пестовал начинающих литераторов, обеспечивал преемственность поколений писателей. Я убежден, что если хороший поэт почувствует талант в другом поэте, то никогда не скажет, что тот бездарен. Качество привлекает качество. Два поэта вместе могут творить чудеса. Я не сторонник суждения о том, что искусство – это для одиночек. Таланту нужна помощь. Организовать слэм в Томске – вопрос недели. Надо выбрать дату, площадку и кинуть клич... Если есть желание вывести проект на официальный уровень, то нужно получить грант, для этого подать заявку в департамент, тогда, конечно, все займет гораздо больше времени. Впрочем, почему бы Союзу писателей не посотрудничать с чиновниками? На церемонии открытия Года культуры в Новосибирске я озвучил ряд идей и получил поддержку. В Томске слэм можно провести на любой из четырех площадок: в Пушкинской библиотеке, в зрелищном центре «Аэлита», в «Доме искусств» и ТГПУ. Я уверен, что с руководством этих учреждений удастся договориться о мартовском турнире, посвященному Всемирному дню поэзии. -- Будущее за пирожками Если говорить о современной сибирской поэзии... Она есть, и это радует. В Томске хорошо известны Владимир Крюков, Елена Кириллова, Владимир Пшеничный, Ольга Комарова... Мне бы хотелось их пригласить на наш слэм. Тенденции поэтического авангарда томским авторам сейчас не присущи. Здесь по-прежнему рождается классическая, возможно, в чем-то архаичная поэзия. Но мы же люди русских корней! Отказаться от какого-то стиля или направления никогда не поздно, но все же наша литература – не переходящее красное знамя. Как можно всерьез относиться к призыву сбросить Пушкина с корабля современности?! Полагаю, у нас сейчас переходный период. Кто-то считает, что современная поэзия переживает не лучшие времена, и можно только надеяться на появление поэта уровня Иосифа Бродского (есть точка зрения, что после него наша поэзия как выжженное поле). Но когда автор садится за стол и берет лист бумаги, он же не думает: «Дай-ка я переплюну Александра Сергеевича!», или: «Напишу сейчас, а лет через 5 мне дадут Нобелевскую премию!» Им руководит творческий порыв, желание высказаться. Баллады и венки сонетов сейчас пишут редко. Ненормативная лексика, столь популярная в столичных кругах, в сибирской поэзии практически не встречается. Порой начинающим авторам кажется, что самое престижное в профессии литератора – писать детективы или сценарии сериалов, а стихи воспринимаются ими как баловство, этакое культурное развлечение. Мол, поэзией денег не заработаешь – что же тогда зря силы тратить! Меня такие настроения настораживают, стараюсь не игнорировать подобные тезисы, разговариваю с подающим большие надежды о том, что махнуть на все рукой и сказать «пойду торговать морковкой» – это не выход. Хотя поэзия – это, безусловно, крест. Избравший путь литератора не так уж просто с него свернет. Но рассуждать с точки зрения вечности, заглядывать на годы вперед, думать «войдут ли мои стихи в школьную программу» – по-моему, это бред. Графомания в Интернете сегодня цветет бурным цветом. Но пока она не в состоянии вытеснить настоящую поэзию, имеющую многовековой задел прочности. Думаю, в будущем поэты начнут все чаще избегать рифм. Прежде это уже происходило – в разных странах с разной степенью интенсивности. Количество рифм ограничено, писать в рифму сложнее... Вероятно, в России будут процветать «пирожки» – этот жанр пришёл к нам «всерьез и надолго». Юмор, имеющий отношение к поэзии, всегда идет «на ура», желание иметь успех у публики тоже неискоренимо.