Война и мир
Галина Яковлевна Гилева два с половиной года фактически прожила на Северном Кавказе, пока в мае 1997 года не нашла останки своего сына Саши, погибшего в Грозном еще 2 января 95-го, в самый разгар боев. Сегодня Галина Яковлевна вспоминает, что неизвестно, когда она узнала бы о гибели ребенка, не приди сама в военкомат 4 января. Более того, именно 4 января матери и сообщили о том, что военнослужащий Новосибирской мотострелковой части Александр Гилев направлен в Чечню для участия в восстановлении конституционного строя в республике.
«Я пришла узнать, почему от сына нет весточки, – рассказывает Галина Яковлевна. – Перед новым годом я отправила ему письмо, отправила немного денег. А в ответ – тишина. В военкомате мне сказали, что Саша в Чечне».
Сказали, напомним, 4-го числа. 2-го Александра Гилева уже не было в числе живых. Впрочем, и в списках погибших его тоже не было. В той суматохе, которая творилась на Кавказе в первые дни военной кампании, самым большим списком был перечень пропавших без вести. И «приложение» к этому перечню – военный эшелон, стоящий в Ростовской области, с останками российских солдат и офицеров. Многих не удалось опознать до сих пор, они так и похоронены в безымянных могилах на Ново-Богородском кладбище в Подмосковном Ногинске.
В феврале 95-го Галина Яковлевна Гилева уже была на Кавказе. Из Чечни, где полным ходом шли бои, она моталась в соседнюю Ингушетию, где хоть как-то была налажена работа с родителями военнослужащих. Из Ингушетии – летела в Ростов-на-Дону, где изучала документы специальной лаборатории Минобороны, занимавшейся идентификацией останков погибших. Из Ростова возвращалась обратно в Чечню, и так – почти два с половиной года.
Несколько томичей в то время числились без вести пропавшими: Гилев, Крупиненко, Епифанов. В ходе своих поисков Галина Яковлевна обнаружила останки Толи Епифанова – сообщила об этом его родителям. Сашу она опознала позднее – по перелому, случившемуся еще в детстве и зафиксированному в медицинских документах. 5 мая 97-го он был похоронен на томском кладбище.
Зинаида Тихоновна Крутикова не дождалась своего сына Олега, старшего прапорщика томского ОМОНа, из третьей командировки в Чечню. 28 июня 1995 года, в последний день командировки томского отряда, он был обстрелян на посту в Грозном. Как и Галина Яковлевна, Зинаида Тихоновна даже не знала о том, что наши милиционеры направляются на Северный Кавказ – сын скрывал такие подробности своей службы от матери. Узнала из газет.
«Олег отслужил срочную службу в Германии, – вспоминает Зинаида Тихоновна. – С 92-го – служил в ОМОНе, тогда отряды милиции особого назначения только начинали формироваться, и Олег попал в самый первый состав отряда. Я была против, хотела, чтобы он устроился работать водителем».
Но он устроился милиционером. Участвовал в октябрьских событиях 93-го года в Москве, служил во Владикавказе – в начале 90-х задач у правоохранителей было предостаточно. Третья командировка в Чечню в июне 95-го оборвала жизнь Олега Крутикова. У него осталась трехлетняя дочь Ира, сейчас ей уже 20.
Лидии Семеновне Марцуль повезло: ее сын Алексей, воевавший в Чечне в составе Санкт-Петербургского мотострелкового полка, остался жив. Мать лично забрала его из части, занявшей позиции в одном из горных районов республики, и вывезла из Кавказа. На тот момент, когда это произошло, Алексей переслужил положенный ему срок солдата-«срочника» на два месяца.
«Они прилетели в Моздок 3 января 95-го, – рассказывает Лидия Семеновна. – Их бросили прямо на аэродроме. Время от времени прилетали «вертушки» и забирали солдат на замену выбывшим. Выбывшими назывались погибшие и раненые. Леше повезло в том, что он оказался в последней группе, которую уже никто не забрал, а потому их оставили сначала в Моздоке, а потом через Грозный повезли в Шали – куда со временем переместились основные боевые действия».
Впервые Лидия Семеновна Марцуль оказалась на Кавказе в составе так называемого «Поезда мира», который проехал из Томска до Ингушетии, призывая во всех городах своего пути к прекращению войны в Чечне. Эта акция едва ли состоялась, если бы не поддержка Владимира Жидких – тогдашнего и сегодняшнего вице-губернатора. В самой Ингушетии тогда состоялся сход с участием местных жителей. Не все были настроены дружелюбно. Солдатские матери вспоминают: было страшно. Было страшно идти вслед за местными жителями, которые нередко провоцировали, обещали матерям показать, где находятся их сыновья. Еще страшнее было бездействовать. Многие матери в те годы пополнили список пропавших без вести на Северном Кавказе.
Сердце – на части. Воинские
Сегодня ни для кого не секрет, что военная служба и в мирное время может таить для солдат массу опасностей. А Валентина Викторовна Тимошенко узнала об этом еще в 91-м году, когда получила телеграмму о том, что ее сын, младший сержант Олег Тимошенко, погиб во Львове – в воинской части ракетных войск тогда еще Советского Союза. Армейский друг Олега решил «пошутить» и нажал на курок Калашникова возле уха сослуживца. Автомат повело в сторону. Друг получил пять лет лишения свободы за причинение смерти по неосторожности.
Валентине Викторовне пришлось испытать не только горе от гибели единственного ребенка, но еще и шок от того, как она была оформлена документально. Это были последние дни СССР, и у казахстанских властей, а призывался Олег Тимошенко из Казахстана, видимо, был свой взгляд на межреспубликанские отношения. Справка Валентине Викторовне была дана в том, что ее сын погиб не при исполнении служебных обязанностей (хотя в тот момент он находился на посту), а… вследствие заболевания.
В 97-м Валентина Викторовна перебралась в Россию, в 98-м получила гражданство РФ. Много лет ушло на суды, запросы всевозможных документов из архивов, пока справедливость не была восстановлена. Если в этом деле слово «справедливость» вообще уместно. Но такая задержка в предоставлении достоверных документов стала причиной того, что женщина, потерявшая в армии сына, имеющая официальный статус вынужденного переселенца, до сих пор стоит в очереди на квартиру и вынуждена снимать жилье. И неизвестно, когда получит собственный угол.
Эту же очередь под номером «3» с Валентиной Викторовной Тимошенко делит Людмила Петровна Шовикова. Ее сын Андрей Кузнецов в 1993 году погиб на Чукотке. Он служил в пограничной заставе на острове Латманова и 2 июня, отслужив два года, должен был вылететь домой – даже билеты на самолет уже были приобретены. В мае у Андрея было последнее дежурство на заставе, когда, вызванная ранней весной, на них с горы сошла лавина. Засыпало троих военнослужащих. Тело Андрея Кузнецова так и не нашли, он не похоронен ни с воинскими почестями, ни по простым христианским обычаям.
P.S.
Война на Северном Кавказе, безобразия в воинских частях, проблемы со снабжением армии. Все это стало почвой, на которой взошли и окрепли региональные комитеты родителей военнослужащих или, как их еще называют, комитеты солдатских матерей – важнейший институт современного гражданского общества.
Как отмечает председатель Томского областного комитета Лидия Александрова, за все время деятельности томские солдатские матери помогли более 1,5 тыс. матерям, потерявшим в армии сыновей или столкнувшихся с серьезными проблемами во время прохождения сыновьями службы. Телефон в комитете никогда не умолкает, двери не закрываются: только с начала года было зарегистрировано свыше 2 тыс. официальных обращений от родителей.
«У всех членов совета нашего комитета есть своя невеселая история, свои потери, – говорит Лидия Афанасьевна. – Многие не понимают наших мамочек: почему, потеряв в армии детей, сегодня они занимаются патриотическим воспитанием молодежи. И ведь не только на словах делают это: на днях был призван в армию внук Галины Яковлевны Гилевой. Солдатские матери не против армии. Мы – за армию, в которой служат ответственные и порядочные командиры, в которой налажена дисциплина, в которой хорошее снабжение военнослужащих питанием и обмундированием».
«Для многих мамочек наш комитет стал единственным местом, где они могут быть услышаны, – добавляет Зинаида Крутикова. – Это хорошо, что меня не забывает управление внутренних дел, но есть мамочки, которые забыты: части, где служили их сыновья, расформированы или находятся слишком далеко. Хорошо, что власть про нас помнит, приглашает на разные мероприятия в такие праздники, как День матери, День старшего поколения и 8 марта. Для нас дни, когда мы можем собраться вместе, это не просто праздник, а единственные дни в году, когда мы не плачем».
