По волнам этого художественного потока времени мы и отправились в путешествие вместе с искусствоведом, организатором и куратором выставки Татьяной Микуцкой.
– Задачей ретроспективной экспозиции было показать историю развития Томского союза в избранных произведениях, лицах и судьбах художников-основателей, участников войны, томских «великих стариков», вечных тружеников и всегда романтиков, – говорит Татьяна Николаевна, когда мы отправляемся с ней на экскурсию по залам музея. – На выставке представлены произведения от 30-х годов до наших дней, то есть до конца 2018 года, так как открывали мы ее 14 декабря минувшего года. В пяти залах представлены работы из собрания музея, в трех – экспонировались произведения художников, представляющих современное лицо Союза художников России. По регламенту выставки, автор мог быть представлен не более чем тремя произведениями.
Союз объединяет всех
– В названии, «Союз. Художники. Время», посвященная 85-летию», важна каждая ее часть, но удивляет цифра 85. Все, кто так или иначе знаком с историей художественной жизни Томска, помнят, что раньше отсчет вели от 1946 года, когда был основан Томский союз советских художников.
– Но художественная жизнь в Томске ведь была и до 1946-го, и вы помните, первое объединение художников – Томское общество любителей художеств активно действовало с 1909-го по 1919-й год. В 1926 году художники создают два творческих объединения, вернее, два филиала – Ассоциации художников революционной России (АХРР), его возглавил Николая Смолин, и общества художников «Новая Сибирь» во главе с Вадимом Мизеровым. Оба филиала просуществовали в Томске до 1929 года. Это очень интересный сюжет для исследователей: как оказались запараллелены судьбы двух художников, двух лидеров. Смолин с Мизеровым – с одного года, оба блестяще окончили казанскую художественную школу. Но настолько они разные по восприятию жизни и творчества! Не похожи друг на друга ни в чем. Хотя общеизвестно, что у«Новой Сибири» и АХРРа были в основном схожие эстетические требования, но разные творческие принципы. Противостояние было во всем: Смолин был одним из организаторовТомского союза, поэтому только после его отъезда из Томска уже в годы войны, Мизеров вступил в члены Союза художников.
В названии выставки «союз» неслучайно на первом месте. Союз объединяет все. Название организации менялось несколько раз, но слово «союз» оставалось. Потому что это объединение творческих сил города, региона, страны.
Почему мы и другие сибирские союзы начали отсчет с 1933 года? После постановления о реорганизации литературно-художественных объединений, точнее, в ответ на него исчезают разные по творческим устремлениям общества, группировки и другие объединения, создаются крупные, контролируемые властью Союзы: архитекторов, писателей, композиторов, в том числе и Союз художников. Так как в 1933 году Томск находился в административном подчинении у Новосибирска, то у нас возник Томский филиал Западносибирского Союза советских художников. Деятельным инициатором его создания и первым председателем стал Николай Федорович Смолин – яркая личность, талантливый художник, борец. Он объединяет местных художников, основывает в Томске Союз художников, организует первую выставку и уезжает в Новосибирск. И если в Томске он был художником среднего поколения, то там сразу стал мэтром и олицетворял старшее поколение мастеров. Выставку открывает его дар музею – автопортрет в тюбетейке 1943 года.
– Эпоха становления томского профессионального союза (с 1933-го до 1946 года) в собрании музея достаточно полно представлена, но в экспозиции ей отведено лишь небольшое пространство. Здесь есть имена известные, как Сергей Голубин (ученик Ильи Репина), Вильгельм Лукин, тот же Николай Смолин, чьи работы передают дух эпохи первых пятилеток, запечатленный в образах шахтера, толкающего вагонетку, молодой учительницы, приехавшей в деревню ликвидировать безграмотность. Но есть и работы, которые редко экспонировались, и авторы мало известны широкому кругу зрителей – Л.И. Обабкова, Н.К. Мраморнов, Е.И. Плехан, Н.А. Попов, М.М. Щеглов...
– Юбилей – хороший поводов вспомнить тех, кто работал в Томске до войны и во время Отечественной войны. Когда Смолин уехал в Новосибирск, союз остался без лидера. Но Николай Константинович Мраморнов и его жена и соратник Лидия Ивановна Обабкова взяли на себя миссию возродить союз. Перед самой войной Мраморнов стал его председателем. Он был лириком, о чем свидетельствует его этюды, созданные в начале 40-х годов на Потаповых Лужках. Обабкова представлена графическим портретом молодой художницы Тамары Малаховой и натюрмортом с сиренью.
А потом началась война, Николай Мраморнов ушел на фронт и погиб в 1942-м под Ленинградом. И союз опять остался без руководителя. Но во время войны в Томске работали художники, которые были эвакуированы из Москвы, Ленинграда, Минска, Киева, Харькова – Михаил Щеглов (Михаил Михайлович вернулся в город юности), заслуженный деятель искусств портретист Евгений Кацман – оба прекрасные рисовальщики, аспирантки Академии им. Репина Лия Острова и Елена Плехан,белорусский скульптор Заир Азгур и другие. Работали и «перемещенные художники немецкого происхождения» Юргис Прейсс и Курт Винтер. Художники Томска круглосуточно трудились над «Окнами ТАСС», открывали выставки «За Родину». Острова, Плехан и Щеглов провели свои персональные экспозиции в Доме политпросвещения – афиши этих проектов мы экспонируем рядом с произведениями участников событий.
Все приезжие художники должны были зарегистрироваться в Союзе, чтобы получать паек. Активный Евгений Александрович Кацман, который до войны писал портреты Сталина и Ворошилова, едет в Новосибирск и второй раз регистрирует союз, и на время становится председателем томского филиала.
Когда эвакуированные художники вернулись домой, исполняющим обязанности председателя филиала Новосибирского союза стал Николай Попов, архитектор, студент Сибстрина. В 1946 году Томский союз советских художников был зарегистрирован как самостоятельная организация, которая в 1948 году планирует провести свою очередную художественную выставку под номером 1. Но для Н.А. Попова она стала последней. Его персональная посмертная выставка стала частью групповой выставки союза 1948 года.
1948-й год... Первая выставка союза. Еще жив почетный пенсионер Академии художеств Сергей Иванович Голубин. Возвратившиеся с фронта художники начинают работать с какой-то жаждой к жизни, творчеству.
«Они писали мощь Сибири»
– Пока работала выставка, она притягивала к себе, хотелось долго и пристально рассматривать работы. И всякий раз меня поражала мощь картин 60–70-х годов – произведения Василия Попова, Владимира Гроховского, Геннадия Ламанова, Германа Завьялова, Александра Шумилкина поражали энергией искусства «большого стиля». Это была эпоха послевоенного духовного подъема, когда народ верил скорое светлое будущее. Это было время романтиков, время искателей, альтруистов. Боюсь уйти в пафос, но, когда смотришь на живописные и графические работы «шестидесятников» – испытываешь прилив гордости за сибирских художников, за томичей.
– Музей из своего собрания представил знаковые для того времени произведения, которые стали документом истории, документом эпохи, в которых пульсирует время.
После войны – это был прорыв. Яков Яковлевич Панов со своей картиной «Деревня Светлянка» участвовал в республиканской выставке 1951 года, что было значимо для сибирских художников. Василий Федорович Попов, Матвей Федорович Горбатенко были в пятидесятые годы постоянными участниками республиканских выставок. Для Томска это было крайне важно! Нефть еще не нашли, строек еще не было, и они писали саму Сибирь, ее мощь – таежные дебри, глушь, заброшенные деревни, настоящую дикую тайгу, еще не покоренную, не прирученную. В 1956 году художники построили первый кораблик – глиссер. И начались путешествия художников по малым рекам области, которые были продолжены в конце 70-х уже другим поколением томичей. Инициатором постройки лодки выступил Владимир Григорьевич Гроховский, потрясающий живописец и непревзойденный график. После каждого «похода» появлялись работы – сначала этюды, потом большие картины. Они были настроены на серьезную большую живопись: у Гроховского появляется эпохальное живописное полотно «Тым» (1963), но даже его маленький этюд «В тайге» – шедевр. Редкий по колориту и живописному свечению пейзаж В.Ф. Попова – «На север» стал открытием этой экспозиции. С этими холстами рождается поколение «великихтомских стариков», которых любят и помнят до сих пор и которых никто не может превзойти, пожалуй, их секрет в искренности переживаний и сопричастности окружающему миру.
В музее огромная коллекция превосходных работ Владимира Григорьевича Гроховского. Он был виртуозом во всем: у него была печатная графика, акварели, великолепные гуаши, натурные рисунки и Живопись. А какие он оставил воспоминания! В дневнике художника 1956 года: юмор, самоирония, точность наблюдений! В слове, как в рисунке – быстро ухвачена суть. Как работал на листе, на холсте, так и писал. Гроховский – это символ Томска 60-х годов! Самая воспроизводимая линогравюра Гроховского – «В глубь земли» из серии «Нефтеразведчики Васюганья»: один лист передает образ времени: в динамике линий, в контрасте черного и белого.
– С работами Гроховского, позже Завьялова, Александра Шумилкина, как мне кажется, связан расцвет томского союза. Это был «золотой век».
– Этот «золотой век» невозможен и без Веры Котовой, Геннадия Ламанова, Константина Залозного, братьев Шумилкиных, Матвея Горбатенко, Якова Панова, Виктора Хоменко, Василия Черёмина.
Ламанов – человек возрожденческого типа. Он работал в разных видах искусства. Первым начал писать пастели на наждачной бумаге – растирал пальцы до крови. В конце 60-х портреты он создавал за один сеанс, за 45 минут. Известный портрет Гроховского написал «между делом»: сидели разговоры разговаривали. Работал быстро большой кистью, абсолютная серовская манера письма и тонкий сближенный колорит. И портрет Веры Ивановны Котовой тоже был написан моментально в один месяц с портретом Гроховского. «Второе рождение дерева» – эта картина Геннадия Ламанова обошла крупнейшие выставки страны 70-х годов, воспроизводилась в альбомах и упоминалась в столичных журналах. На картине изображен дирижер Томского симфонического оркестра Константин Царев. Геннадий Михайлович дружил с ним. Поэтому попросил позировать. Дирижер режет по дереву. Дело в том, что в конце 70-х Ламанов получил большой заказ на декоративное оформление фойе Театра драмы и магазина «Белочка». И художник сам, вручную, без всякого «компьютера» резал кедровые плахи. Но началом его «рукотворчества» была береста. Я не погрешу против правды, если скажу, что вся томская береста пошла от Ламанова. В своей последней статье летом 1970 года Владимир Гроховский пишет о своем друге (Геннадия Михайловича в это время наградили орденом Трудового Красного знамени), как он был трудолюбив, самобытен и внимателен, в том числе и к утвари в хантыйских деревнях, куда они заходили во время речных путешествий, как он присматривался к орнаментам туесов, собирал и разбирал их, потом сам стал резать по бересте. В 70-х годах на выставках все прикладное искусство Томска представлялось только берестой Ламанова. Вскоре у него образовалась целая школа, появились ученики, возник промысел.
Герман Завьялов – ключевая фигура для Томска. Он приезжает в наш город в 1966 году, который на всю жизнь стал для него своим. Завьялов в наших музейных залах каждые пять лет открывал свои юбилейные выставки, для этой экспозиции мы выбрали холсты, которые определяли время и стали знаковыми для творчества художника. «Сургутский край» – это визитная карточка Завьялова в искусстве России. Пейзаж прошел по всем выставкам, воспроизводился во множестве альбомов, журналов. Со временем отношение к произведениям меняется. Сначала этот эпический пейзаж рассматривали, какпобеду нового над старым. А сейчас – это предупреждающий крик художника. Резервуары, где хранится нефть, похожи на колокола, которые бьют тревогу об уничтожении природы, о разрушение патриархального уклада жизни. Погибает одна цивилизация и наступает новая. Перспектива сжата: в естественном виде бакены так близко не стоят, а на картине они теснят деревянные дома с петушком на крыше. На самом деле это не просто северный пейзаж, а пейзаж-предупреждение.
На картинах Матвея Горбатенко тоже вроде бы сюжет освоения Сибири. «Начало Стрежевого», «К дальним буровым», где в центре – нефтяная вышка, вертолетная площадка. Но как написано, сколько света! Каждый кусок – драгоценные камни, живописная ткань светится, переливы завораживают. На открытии выставки многие художники делились своим открытием живописи Горбатенко. Есть смысл в ретроспекциях из музейного собрания! Матвей Федорович истинный живописец. Его звали «томским импрессионистом». Его холсты закупали итальянские и французские галеристы!
Анатолий Андреевич Шумилкин – тоже открытие для многих молодых художников. Какой роскошный автопортрет, который художник считал достойным музейного собрания, жаль, что закуплен был уже после кончины мастера. Трогательный художник, путешественник, который работал левой рукой (трагедия его жизни) как многие и правой не в состоянии. На его полотнах – тихая наполненная патриархальным покоем жизнь сибирской деревни.
«Портрет Цезарь Антонюка» и «Весточка» – знаковые портреты самого известного председателя правления Томского союза художников, заслуженного художника РСФСР Константина Григорьевича Залозного. Его служение и работа на благо Томского союза на протяжении более 17 лет – это своеобразный подвиг художника. На картине «Весточка» изображена старенькая мама художника – это портрет эпохи, портрет всех матерей, переживших войну и все послевоенное время в деревне. Такой силы портретов немного. В 1975 году Герман Завьялов, Александр Шумилкин, Константин Залозный громко прозвучали на всесибирской выставке «Сибирь социалистическая».
Томск и томичи
– Выставка давала ощущение, как менялся Томск от середины века ХХ к его концу, как он дышит сегодня. Город запечатлен не только в пейзажах, но и в лицах. Два портрета Веры Ивановны Котовой – народной артистки РСФРСР Тамары Павловны Лебедевой и академика Дмитрия Дмитриевича Яблокова – это город легендарных личностей. Это то самое умное лицо города. А в пейзажах Василия Черемина Томск предстает каким-то городом из вечности, с одной стороны дома-терема, а с другое – такая русская городская жизнь!
– Вера Ивановна Котова приехала в Томск в 40-х годах, и именно ей пришлось поднимать «союзную» жизнь в первые послевоенные годы, после ухода Николая Попова. Она много преподавала, была замечательным педагогом, умела заразить других творческим оптимизмом. Ее 80-летнюю называли «самым молодым художником». Она ставила себе целью – в портретах запечатлеть легендарных людей города. Круг ее знакомых – университетская профессура, врачи, художественная интеллигенция города – остался в живописных портретах.
Василий Васильевич Черемин. В 2000 году в представлении от музея на премию П.И. Макушина мы назвали его – гением места. И это действительно так. Никто в живописных пейзажах Томска не дотягивается до мастера. Черемин увидел и оставил в своих холстах на память потомкам портрет старинного сказочного, деревянного Томска. Он в своем Томске – композитор: он смещает дома, чуть сочиняет. Это его путешествие по Томску, это его Томск. А какое у Черёмина «Васюганье»?! Вид с высоты птичьего полета кажется реальном и фантастическим одновременно.
Томск с известными старинными домами виртуозно предстает в офортахзаслуженного художника РСФСР Розалии Пантелеевой; на листах меццо-тинто Натальи Аксеновой город-символ, знак; Нелли Ратомская вплетает фрагменты томских красот в карандашные портреты. Все зависит от взгляда художника, от его внутреннего мира. У заслуженного художника России Татьяны Бельчиковой Томск наполнен людьми, причем добрыми людьми. У нее и дома добрые – деревянные, с лесенками, крылечками – такие теплые и уютные. А на пейзажах Ивана Перекопского запечатлены томские новостройки 80-х, и это как будто и не старинный город. Но все равно, наш.
Живопись и Отражения
– Удивительно, даже экспозиционные ходы дают импульс новым наблюдениям, новому прочтению уже виденных вещей, знакомых авторов. «Шпалерная» развеска работ художников 30-40-х годов почти повторяет интерьер мастерской, названный «Кабинет художника» Вильгельма Лукина. В зале, где представлены произведения Якова Панова, Геннадия Власова, Аркадия Чернышова, Рафо Асляняна, Геннадия Панаркина, Виктора Самойлова, Николая Беглюка, Виктора Гусарова, Олега Шабунина и Юрия Бурмистрова, хочется думать о сути живописи как таковой, о том, что художники мыслят цветом и светом, и это становится их языком, на котором они разговаривают с нами о своем времени, времени взлетов и падений конца XX века.
– Да они и жили живописью. Настоящие живописцы всю свою жизнь думали и остро переживали современными живописными идеями: не важно было реализм или беспредметное искусство волновали их. Власов и Чернышов не смотря на разницу возрастов, были очень дружны, но, когда сходились вместе, часто спорили, восхищались, могли поругаться и не разговаривать из-за какой-нибудь работы Фалька, Андрея Поздеева или Никиты Федосова, то есть из-за отношения к живописному решению. Сейчас такое почти редкость. Разговоры о чем-то, но не про творчество, не про искусство.
Геннадий Власов – замечательный художник с трудной судьбой. А в живописи он самый свободный художник. Какой у него живой город: он движется, хотя формы какие-то ирреальные. В 1986 году во время работы юбилейной выставки Томского союза художников в Москве Третьяковка купила его работу. Целое событие для сибиряков!
Яков Яковлевич Панов был прекрасным живописцем, радостным и открытым человеком, который свою родную деревню Светлянку и её окрестности писал каждую весну и осень всю жизнь, даже когда деревни не стало. Его полотно «Большая вода» – это весенний гимн праздникам природы. Его пейзажи всегда излучают свет: от неба, от воды, от снега.
Рядом работы художников его поколения: «Автопортрет в зеркале» Виктора Хоменко, пейзаж «Устье Ушайки» Агапа Зуева, пейзаж Николая Федорова. Владимир Пантелеев представлен виртуозным этюдом «Северная деревня», Людмила Шафигулина натюрмортом-этюдом с колокольчиками. Музей экспонирует два известных холста заслуженного художника России Геннадия Панаркина, которые стали победителями выставок-конкурсов: «Последняя осень» и «Малая Нарга».
В зале скульптуры XXвека много известных работ С.И. Данилина, Д.А. Строчковой, В.Г. Муштаковой, Л.Л. Майорова, которые выделены специальным этикетажем. В одном из залов экспозиции этого проекта представлены работы известных художников, бывших томичей. Хотя почти все они в разное время и по разным причинам покинули Томск и жили или живут в других местах, но сами себя считают томичами и для нас остаются томичами навсегда. Этот зал завершает тот круг работ выдающихся томских художников, которые отразили время 80–90-х, и чьи работы хранятся в музее. Открывает зал графика виртуоза Юрия Фатеева. Его афиши к спектаклям театра «Скоморох» стали не меньшей легендой, чем сами спектакли Романа Виндермана. А напечатаны они на оберточной бумаге-крафт. Сейчас Юра живет в Латвии. Известный групповой портретодного из председателей Томского союза Вадима Дорофеева «Художники на Старой Ладоге» – Вадим уехал в Кемерово 90-х. В этом зале представлены работы семьи художников Александра Бородина и Татьяны Михайлик, которые входили в группу художников фотореалистовТомска, где лидером был Николай Белянов. Его работа «Отражение» – полотно четырехчастное, которое мы привезли из Министерства культуры СССР, впервые экспонировалось в Париже на выставке «Традиции и новаторство». Фрагмент этого холста стал частью пригласительного билета. Скоро «Отражение» уедет в Москву на большую ретроспективную выставку в Третьяковку. Она действительно отражает поиски и находки художников XXвека.
Рядом с живописью и графикой, в витринах мы разместили произведения декоративно-прикладного искусства Томска: керамику Владимира Цивина, ювелирные украшения Эрика Дюсьметова и стекло Клавдии Глазовой. Все они известные фигуры в томской художественной жизни. Владимир Цивин – первый главный художник Богашовского завода, живет в Питере, его называют керамистом-скульптором. Эрик Дюсьметов был также одним из председателей союза. Он не уехал, он ушел из жизни. Мы приобрели его автопортрет после нашего проекта «Автопортрет и портрет художника», посвященного юбилею Томского союза в 2006 году.
О каждом художнике можно рассказывать целые поэмы, каждый оставил заметный след в жизни Томска: Алексей Федорович Качан был главным художником Стрежевого, Томска, сейчас живет в Дубне; Юрий Борисович Обидиентов, много лет преподавал в ДХШ № 1, но в 90-х годах он совершил прорыв – открыл персональную выставку, где предстал как яркий мастер пейзажа и тонкий колорист; Людмила Курилович живет в Москве, а ее работа «Саша приехал» – это живая, трепещущая городская жизнь конца ХХ века. Мы напомнили томичам о ярких авторах 80–90-х годов – это Александра Никифорова, Людмила Почекутова, Владимир Кудряшов, Николай Наврось. Судьба каждого художника – это и судьба союза, и судьба города.
Произведения, которые экспонировались в залах, где Союз Томский союз художников представлен в своем современном составе, требуют отдельного и подробного разговора.
